членов Американского Приората вместе взятых. Но теперь, когда герцог обещал Вам свою поддержку, мне кажется, что уже ничего не мешает нам потопить Шварценберга и компанию. Конечно, подозрение падет на Вас, Ярослав. Но Вы не единственный кто окажется под подозрением. Ведь во время Вашей записи там было немало людей. Разумеется, у многих из них могли быть мотивы и счеты со Шварценбергом. Они ведь грызутся за власть как пауки в банке. И главное – у них нет никаких доказательств что запись сделали именно Вы с моей помощью. Пока они будут пытаться что-либо раскопать пройдет время. А за это время Вы сможете укрепить свое сотрудничество с герцогом. Короче говоря, совет такой – если Вас будут подозревать или обвинять Элфорд и другие – упирайте на то, что мол, это мог сделать кто-то из гостей Шварценберга, что у Вас нет мотива, а у них нет никаких доказательств.
– Это все понятно, но меня волнует другое, Роберт. Вы поняли то, что понял также и я – планы герцога и его приспешников гораздо опаснее нейросети в руках Шварценберга. Мы можем остановить Шварценберга, Элфорда… Но сможем ли мы помешать плану Остен-Штирума?
– Честно признаюсь, мне страшно об этом подумать. Ведь это не заговор Шварценберга-Элфорда с проектом «Геката», который можно просто разоблачить, поставить под контроль, сорвать. Тут приведены в действие гораздо более глубинные силы, сама организация общества и развитие технологий играют на руку плану герцога и толкают в этом направлении. Мы будем выступать против этого и про нас будут говорить, что мы враги прогресса, сумасшедшие конспирологи и тому подобное… Я не вижу реальных сил, на которые можно опереться, чтобы предотвратить тот Метаверс со всеми его последствиями, про который Вы рассказали… Вы, конечно, знаете, что такое «Окно Овертона» – спектр допустимого с точки зрения общественного мнения. Так вот, в нашем западном, «демократическом», «свободном» мире «Окно Овертона» открывается навстречу плану Остен-Штирума…
– Я тоже не знаю, как остановить герцога, Роберт… Еще вот что, Ботрайт установил срок сдачи моего отчета о первом этапе проекта через два дня. Я напишу, что нейросеть не смогла обучится мыслить по-человечески.
– Да, действуйте. Я тоже буду действовать. Пока материал изучит Максимилиан Фаранж, пока опубликует, думаю пройдет несколько дней. Фактически одновременно мы нанесем «Ultimate Solution» двойной удар.
IV
Ярослав подготовил отчет, распечатал его и лично передал Ботрайту. Сидя в кресле в своем кабинете Ботрайт читал, пыхтел, вытирал выступивший на лысине пот.
– Что же это значит? – сказал он, когда дошел в тексте до обобщающих выводов. Вы пишете, что создана сверхмощная нейросеть, не имеющая аналогов в мире, но ее обучение на работе мозга человека не дало желаемых результатов.
– Да, Билл, – после посвящения в «Орден Могущества» Лопатин стал общаться со своим номинальным шефом фамильярно и даже если не как с нижестоящим, то как с ровней, – Если Вы не забыли, изначально я ставил задачу создать машинную копию человеческого мозга, ни в чем ему не уступающую. И, к моему глубокому сожалению, я вынужден признать, что эта цель потерпела фиаско.
– Но как же так? Ведь мы нарастили компьютерные мощности, мы держали Фитцджеральда в этом чертовом боксе… В чем лично Вы видите причину провала?
– Я не могу объяснить причину. Точнее, я не могу ее объяснить как инженер и технолог. Единственное объяснение, которое мне приходит на ум – метафизическое. Видимо человеческий мозг, или, если хотите, душа, имеет такие измерения и глубины, которые невозможно эмулировать, копировать, имитировать. Видимо, между машиной и человеком положен непреодолимый предел.
– С каких пор Вы стали философом, Лопатин? – с оттенком раздражения произнес Ботрайт, – И кем это положен «непреодолимый предел»?
– Не знаю. Если Вы верите в Бога, можете сказать, что положен Богом. Если вы материалист или агностик, можете сказать, что так устроена природа и жизнь, что не дает машине воспроизвести самое совершенное свое создание.
– Все это лирика, Лопатин, а нам надо знать, что теперь делать. Итак, Вы не видите никаких возможностей поправить дело?
– Ну, можно, конечно, еще раз нарастить компьютерные мощности, однако я полагаю, что это вряд ли что-то даст. Проблема не количественная, а качественная…
– Ладно. Я должен поговорить с Крисом.
Ярослав вышел от Ботрайта и пошел к себе в кабинет. Через 20 минут на его смартфоне раздался видеозвонок от Элфорда.
– Я получил информацию по отчету от Билла, Ярослав. Объясните мне, пожалуйста, только одно, а именно в какой степени неполноценность нейросети в сравнении с человеческим интеллектом ограничивает ее функционал? Конкретнее, я имею в виду функционал для использования в наших глобальных целях, о которых Вы знаете.
– Как Вам сказать… У нас есть объект воздействия и управления – человек, или какие-либо большие группы людей. Нейросеть сможет обрабатывать такие колоссальные объемы данных в режиме реального времени, с которыми не справился бы мозг человека. Она сможет их анализировать и на основе этого анализа выстраивать стратегии оптимальных действий. Но при этом для нее будут «невидимы» множество мотивов человеческих поступков, тех, которые она не может понять просто в силу того, что она машина, а не человек. Например, вы имеете в обществе группу людей, которые начинают вести себя нестандартно и непредсказуемо поскольку чувствуют психологический, духовный дискомфорт. Нейросеть не сможет этого предвидеть и уловить. Ибо для нее сфера человеческого духа это непроницаемая «вещь в себе».
– Понимаю. М-да… Печально. Я даже не знаю, как нам теперь перестраивать свою стратегию. Я имею ввиду не «Ultimate Solution» и проект «Геката», Вы ведь понимаете, о чем я… В любом случае, что касается проекта, то его надо довести до конца. Даже если мы получим нейросеть-дебила вместо полноценной эмуляции мозга, все равно она будет мощным оружием в наших руках. Я убедился в этом, бегло просмотрев Ваш отчет. Так что продолжайте работу Ярослав. Пациента от нейросети отключать не будем пока не завершим процесс ее обучения согласно плану работ. Ну а я, я буду советоваться с нашими единомышленниками. Вы понимаете кого я имею в виду.
V
Прошло пять дней после того, как Лопатин представил свой отчет. Утром, как всегда, он поехал вместе с Хельмой на работу в центр «Ultimate Solution» в Шпандау. Он не заметил ничего необычного, разве что сотрудник службы безопасности компании на входе не поздоровался с ним как обычно и как-то пристально и недобро смотрел на него, в то время как он прикладывал к стойке у турникета свою карточку-пропуск с биометрическими данными. Ярослав поднялся в свой кабинет, но тут у дверей его ожидал уже другой сотрудник службы безопасности, который хмуро сказал, что Ботрайт просил Ярослава явится у нему немедленно.
– Что-то случилось? – спросил Лопатин начальника берлинского центра когда вошел к нему.
– Вы читали сегодняшние новости в прессе? – сухо спросил Ботрайт.
– Нет. Не имел на это времени. Знаете как это, проснулся, выпил кофе и сразу на работу. Так что же все таки случилось?
– Откройте свой смартфон и посмотрите.
Ярослав присел в кресло, открыл смартфон и стал просматривать сводки новостей. В двух-или трех крупных изданиях была опубликована информация, со ссылкой на источник, Максимилиана Фаранжа, о том, что многие богатые и влиятельные представители американской элиты входят в тайное общество «Орден Могущества» и под их непосредственным кураторством разрабатывается проект нейросети с помощью которой они намереваются установить контроль над миром.
– Что скажете? – спросил шеф берлинского центра. Он всеми силами старался внешне не показывать свое смятение, страх и ярость, но выходило у него не очень.
– Что я могу сказать, дело дрянь. Очевидно, что произошла утечка. Есть какие-либо подозрения кто виноват?
– Подозрения? Подозрение падает на Вас, господин Лопатин. В прессе пишут, что Фаранж располагает записью встречи членов организации на вилле Шварценберга в Калифорнии. А ведь именно
